Джеймс Патрик Эллисон — бесспорно, одна из важнейших фигур в иммунологии. Он стоял за многими открытиями, которые сегодня используются в лечении рака.
Но до того как стать обладателем Нобелевской премии, Эллисон сталкивался со скептическим отношением многих коллег. Большинство из них не верили в его работу и считали его глупцом. А теперь небось за локти себя кусают!
Джеймс Эллисон — американский иммунолог, родившийся в 1948 году в Техасе. Джеймс говорил, что продолжать научную карьеру его вдохновил учитель математики в восьмом классе.
Высшее образование будущий учёный получил в Техасском университете, а затем работал в Мемориальном онкологическом центре имени Слоуна — Кеттеринга в Нью-Йорке, в Медицинском институте Говарда Хьюза и в Калифорнийском университете в Беркли, где он стал профессором иммунологии и возглавил лабораторию. Там он и сделал свое важнейшее открытие.
В 2018 году Эллисон и его японский коллега Тасуку Хондзё получили Нобелевскую премию по медицине.
Эллисону потребовалось 17 лет, чтобы убедить медицинское сообщество в том, что его неортодоксальный подход к лечению рака может сработать.
Как всё начиналось.
Джеймс Эллисон глубоко убежден: прорывные идеи приходят к тем учёным, которые занимаются фундаментальной наукой, не заботясь о практической стороне дела. А в том, что он станет учёным, никто из знавших Джеймса не сомневался с самого его детства.
В школьные годы он проводил много времени в гараже, экспериментируя в самостоятельно оборудованной лаборатории. Тогда он не знал, что главной темой в его жизни станет рак. Эта болезнь принесла большое горе семье будущего учёного: от неё погибли мать, два его дяди и брат.
Еще в университете Эллисон стал буквально одержим механизмом работы Т-клеток — пехотинцев иммунной системы, формирующих первую линию обороны организма при атаке патогенов. Вместе с коллегами он обнаружил: Т-клетки распознают и убивают бактерии и вирусы при помощи рецепторов, то есть белков, «привязывающих» их к вторгшимся чужеродным агентам.
Установив это, научное сообщество задалось вопросом: а нельзя ли заставить Т-клетки распознавать и злокачественные новообразования?
Сложность в том, что рак развивается из собственных клеток организма, а Т-клетки не нападают на родственников.
Что же сделать, чтобы иммунитет распознал врага, в которого превратился бывший член семьи, и повёл борьбу на его уничтожение? Это стало амбициозной практической задачей для учёного-теоретика.
Исследования Эллисона.
В то время как другие учёные сосредоточились на характеристиках самих раковых клеток, Эллисон продолжал изучать работу иммунной системы и обнаружил, что иммунитет располагает специальными механизмами защиты клеток организма от себя самого.
Такие механизмы можно сравнить с системой круиз-контроля автомобиля. Улавливая препятствие на пути автомобиля, круиз-контроль включает тормоз. Так и иммунная система «тормозит», видя перед собой родные клетки, даже если они раковые. До работы Эллисона учёные не подозревали о наличии такого механизма у нашего иммунитета.
«Я подумал, что простое решение — это блокировать тормоз. Но если бы я не узнал, что такой тормоз существует, я бы никогда не смог это решение предложить», — говорит Эллисон.
На языке науки такой тормоз называется контрольной точкой и представляет собой определённый белок на поверхности опухолевой клетки.
Эллисон открыл белок CTLA-4, а Тасуку Хондзё, вдохновлённый его работой, — белок PD-1. Терапия, основанная на подавлении PD-1, оказалась ещё более эффективной для лечения рака лёгкого, причём с меньшим количеством нежелательных побочных эффектов, а её комбинация с препаратом «Еврой» (подавляющим CTLA-4) в некоторых случаях стала давать ещё лучшие результаты.
Эллисон говорил, что коллеги не особенно верили в его успех в области иммунологии и советовали ему переключиться на более перспективную область.
«Я решил продолжать иммунологические исследования, а если ничего не получится, уехать в деревню и вести спокойную жизнь сельского врача», — рассказывал он.
Успех и признание.
После открытий Эллисона и Хондзё фармацевтические компании запустили производство новой линии противораковых препаратов. Это пембролизумаб («Китруда»), ниволумаб («Опдиво»), атезолизумаб («Тецентрик») и другие.
Ингибиторы контрольных точек дают хорошие результаты при меланоме и раке лёгких: после терапии многие из пациентов с этими видами рака живут несколько лет без всяких признаков заболевания. Хотя эти препараты, как правило, применяются на продвинутых стадиях рака, 30% пациентов с меланомой демонстрируют значительное сокращение размеров опухоли, а 5% — полную ремиссию.
Эллисон очень надеется на то, что открытая им и Тасуку Хондзё терапия будет усовершенствована, а показания для неё — расширены. Планируется применять её, в том числе, при лечении таких упрямых опухолей, как рак молочной железы, простаты и толстой кишки.
Сейчас проводятся сотни испытаний препаратов, основанных на иммунологических подходах, а также разрабатываются протоколы оптимального сочетания иммунотерапии с традиционными химио- и радиотерапиями.
История Эллисона — лучшее напоминание, что всегда стоит делать своё дело, не обращая внимания на критиков!
Согласны?
