Кажется, что-то где-то пошло не так. Современное общество во многих странах резко поляризовано, распавшись на информационно изолированные идеологические фракции, каждая из которых будто живёт в своей параллельной реальности.
Адриан Бардон, профессор философии, приводит понятные примеры из американской действительности: с точки зрения консервативных блогеров, глобальное потепление — это либо выдумка, либо нечто столь незначительное, что не достойно реакции. Есть в интернете и в реальной жизни и те, кто свято уверен во вреде прививок, фторирования или ГМО. Правые СМИ в Америке изображают Дональда Трампа жертвой сфабрикованного заговора.
Но всё это неправда. Реальность антропогенного глобального потепления — неоспоримый научный факт. Мнимая связь вакцинирования с аутизмом давно развенчана в пух и прах. Авторитетных доказательств невиновности Трампа в скандале с Украиной найти так и не удалось — все полагаются лишь на его собственные заявления.
Однако многие вполне образованные люди искренне отвергают все доказательства в этих вопросах.
Теоретически споры из-за фактов решаются элементарно: достаточно представить доказательства или авторитетный консенсус специалистов. Этот подход работает в большинстве случаев, когда речь идёт, скажем, об атомной массе водорода.
Но всё это безрезультатно, когда научный консенсус представляет собой картину, угрожающую идеологическому мировоззрению человека. На практике выясняется, что политическая, религиозная или национальная принадлежность с высокой вероятностью определяет готовность человека прислушиваться к экспертам по любому политизированному вопросу.
Социологи называют это «мотивированной аргументацией»: человек решает, какие доказательства признавать или не признавать в зависимости от предпочтительных для себя выводов. Это отрицание — присущее всякому человеку свойство, которое распространяется на самые разные факты о физическом мире, экономической истории и текущих событиях.
При этом важно понимать, что:
1. Отрицание происходит не от невежества.
Междисциплинарное изучение этого явления активно ведётся последние 6–7 лет. Быстро выяснилось вот что: нежелание различных групп признать правду о, допустим, климатических изменениях не объясняется отсутствием информации о научном консенсусе по данному вопросу.
Зато отрицание экспертного мнения по многим острым темам чётко коррелирует с политическими взглядами.
Метаисследование 2015 года показало, что идеологическая поляризация по вопросу климатических изменений становится только сильнее, когда респонденты получают больше знаний в области политики, науки и/или энергетики. Вероятность того, что консерватор отрицает изменения климата, существенно выше, если у него есть высшее образование. Консерваторы, набиравшие максимум баллов на тестах когнитивных способностей и способностей к рассуждению, были наиболее подвержены мотивированной аргументации о климатологии.
Это касается не только консерваторов. Как продемонстрировал исследователь Дэн Каган, либералы точно так же склонны отрицать экспертный консенсус по вопросам безопасного хранения ядерных отходов или последствий законов о скрытом ношении оружия.
2. Отрицание — это естественно.
Наши предки жили небольшими группами, в которых сотрудничество и убеждение были не менее важны для продления рода, чем верные представления об окружающем мире. Ассимиляция в племя требовала ассимиляции к идеологическим воззрениям племени. Инстинктивная предвзятость в пользу «своей» группы и её взглядов глубоко укоренена в психологии человека.
Даже самосознание человека неразрывно связано со статусом и мнениями той группы, с которой он себя идентифицирует. Поэтому нет ничего удивительного, что люди машинально и отрицательно реагируют на информацию, угрожающую их идеологическому миропониманию. Мы тут же обращаемся к рационализации и избирательной оценке доказательств — то есть демонстрируем классическую предвзятость подтверждения, доверяя экспертным мнениям, которые нам нравятся, и находя причины отвергнуть все прочие.
Политологи Чарльз Тейбер и Милтон Лодж доказали существование этой автоматической реакции экспериментально. Они обнаружили, что политически активные люди при фотографии политика автоматически проявляют аффективную реакцию симпатии/антипатии, которая наступает раньше, чем они сознательно понимают, кто изображён на фото.
В идеологически заряженной ситуации предрассудки человека влияют на его мнения о фактах. Постольку, поскольку вы определяете себя через культурную принадлежность, любая информация, угрожающая вашему мировоззрению (например, информация об отрицательном влиянии промышленности на окружающую среду), угрожает вашей самоидентификации. Если вы принадлежите к идеологической группе, которая всё ненатуральное считает вредным, то фактическая информация о научном консенсусе по безопасности прививок или ГМО воспринимается вами как нападки на вас лично.
Нежелательная информация может нести в себе и другую угрозу. Сторонники теории «системного оправдания» — например, психолог Джон Джост — доказали, что обстоятельства, воспринимающиеся как угроза установленному порядку, часто провоцируют негибкость мышления и стремление к единству. К примеру, Джост с коллегами многократно показывали, что в условиях экономических кризисов и внешней агрессии многие народы предпочитают авторитарных, иерархических лидеров, сулящих безопасность и стабильность.
3. Отрицание повсюду.
Подобным аффективным, мотивированным мышлением можно объяснить множество случаев упёртого отрицания исторических фактов и научного консенсуса.
Стимулирует ли сокращение налогов экономический рост? Ведёт ли повышение числа иммигрантов к росту преступности? Вмешивалась ли Россия в американские президентские выборы 2016 года?
Вполне предсказуемо, что мнения экспертов по всем этим вопросам преподносятся ангажированными СМИ так, будто сами по себе факты ангажированы.
Отрицание проявляется самыми разными способами, но по сути всё сводится к одному: человеческое мышление не отделимо от сопутствующих бессознательных эмоциональных реакций. При определённых обстоятельствах универсальные человеческие качества, такие как внутригрупповой фаворитизм, экзистенциальная тревога, стремление к стабильности и контролю, порождают токсическую «политику идентичности».
Когда групповым интересам, убеждениям и догмам угрожает нежелательная фактическая информация, предвзятое мышление переходит в отрицание. И, к сожалению, этими человеческими чертами можно манипулировать в политических целях.
Картина выходит безрадостная, потому что получается, что сами по себе факты не способны решить такие политизированные вопросы, как климатические изменения или миграционная политика. Но верное понимание самого феномена отрицания — сам по себе важный шаг.
А вы обращали внимание на эту проблему?
