Автор статьи — Ким Брукс, специалист по воспитанию детей.
По данным психолога Питера Грея, сегодняшние дети чаще страдают от депрессии, чем во времена Великой депрессии, и больше тревожатся, чем в годы Холодной войны. Исследование 2019 года, опубликованное в Journal of Abnormal Psychology, обнаружило, что с 2009 по 2017 годы уровень депрессии вырос более чем на 60% среди детей 14–17 лет и на 47% — среди детей 12–13 лет.
Причём это нельзя объяснить более точной диагностикой. Количество детей и подростков, попадающих в больницу с суицидальными мыслями или после попыток самоубийства, выросло вдвое с 2007 по 2015 годы.
Проще говоря, у наших детей не всё в порядке.
Как мать и писательница я долго пыталась найти этому какое-то одно объяснение. Гаджеты? Питание? Недостаток свежего воздуха и свободного времени, слишком большая нагрузка и опека, общая атмосфера тревожности и страха?
Все эти факторы играют роль. Но я пришла к выводу, что проблемы с психическим и эмоциональным здоровьем детей вызваны не каким-то ежиным изменением в окружающем мире, а фундаментальной переменой в том, как мы относимся к детям и их воспитанию; эта перемена произошла в школах, в жизни и в наших взаимоотношениях на семейном и общественном уровне.
Если раньше труд по воспитанию детей считался социально важным и полезным для всего общества, то сегодня это задача взваливается целиком на плечи родителей. Никто, кроме самих родителей, больше не несёт ответственность за благополучие детей, и эта ноша становится неподъёмной для всех, кроме самых богатых.
В итоге многим приходится отдавать предпочтение физической безопасности и родительскому контролю перед здоровым эмоционально-социальным развитием.
Если раньше мама с папой могли положиться на общественные структуры и оставить детей без присмотра, то теперь им приходится буквально держать своих отпрысков взаперти. Учебный день длится гораздо дольше и регламентирован гораздо строже. Детский садик, который раньше был местом для игр, превратился в подготовительные курсы для поступления в школу.
Маленьким детям дают домашние задания, хотя множество исследований показывают, что это вредно. Компьютерные курсы, стандартные тесты и уроки по правилам безопасности вытеснили перемены, расслабленные обеды, рисование и музыку.
Роль школьного стресса в психических нарушениях подтверждается данными о периодичности детских самоубийств.
«Показатели суицида среди детей вдвое выше во время учёбы по сравнению с каникулярным периодом, — говорит доктор Грей. — Это касается и совершённых самоубийств, и попыток, и суицидальных мыслей, тогда как у взрослых все эти показатели возрастают как раз летом».
Но проблемы с психическим и эмоциональным здоровьем у детей обусловлены не только школой. Они также отражают и то, что происходит в обществе.
Дефицит всевозможных ресурсов — среди которых доступ к психологам, здравоохранению, доступному жилью, высшему образованию и многому другому — означает, что родители работают больше и тяжелее, чем раньше. И чем тяжелее приходится родителям, тем меньше детям позволяется проводить время в своё удовольствие.
Поэтому для многих детей конец уроков не имеет никакого значения: послешкольные часы мало отличаются от школьных. Дети проводят вечера, выходные и каникулы в разных лагерях и группах продлённого дня, пока родители работают. Места, где дети раньше собирались для бесконтрольных игр без присмотра, стали запретными зонами.
Те, кто может себе это позволить, возят детей с кружков на курсы. Те, кто не может, просто держат их взаперти. Свободные игры и детская независимость превратились в пережитки, риски, а иногда и уголовно наказуемые деяния.
Тали Равив, замдиректора Центра детской стойкости, говорит, что сегодня у многих детей наблюдается недостаток социальных навыков. По её словам, современные дети
«имеют меньше возможности применять социоэмоциональные навыки — либо потому, что живут в опасных районах, где им не разрешают выходить на улицу, либо потому, что их слишком опекают, не позволяя даже сходить в магазин без присмотра. Им негде научиться заводить друзей, вступать в отношения, отшивать обидчиков, решать проблемы».
Многие родители и педиатры рассуждают о том, какую роль в этом социальном недостатке играют гаджеты и соцсети. Но надо понимать, что недостаточно просто забрать у детей телефоны или ограничить их экранное время.
Дети уходят в виртуальный мир, потому что у них нет возможностей для реального человеческого общения; общественные места, в которых дети раньше учились быть людьми, теперь выхолощены либо признаны слишком опасными для несовершеннолетних.
Поэтому для многих американцев ядерная семья превратилась в институт одиночества, а детство — в долгую неоплачиваемую интернатуру, призванную обеспечить место в редеющих рядах среднего класса.
Пора это менять, говорят многие психологи. Детям нужен отдых. Им нужен долгий обеденный перерыв. Им нужно время для свободных игр, общения с семьёй, еды.
Им нужно меньше домашних заданий, меньше тестов и больший упор на социоэмоциональные навыки.
Некоторые организации уже сегодня помогают родителям налаживать связи с соседями и устраивать детям дни без учёбы, когда они могут просто играть. Родителей учат не вмешиваться в нормальные детские конфликты, чтобы дать ребёнку шанс научиться самому решать проблемы.
Аналогичные программы свободного времени внедряют и некоторые школы. Доктор Грей, консультирующий одну из таких программ, говорит, что её приняли на ура.
«Дети готовы вставать на час раньше, чтобы свободно поиграть хоть часик в неделю, — говорит он. — Это как капля воды для страждущего в пустыне».
Всё это очень важные начинания, но они свидетельствуют о том, что положение отчаянное. Неудивительно, что столь многие дети несчастны.
В каком-то смысле мы разрушили детство и отобрали его у своих детей.
А как обстоит дело в вашей стране?
